ГуруДэв Брахмананда Сарасвати ШанкарАчарья – учитель Махариши Махеша Йоги
Наш Путеводный Свет – вечно сияющее, никогда не заходящее Солнце Божественной Милости. Всегда одинаковый, постоянный как Полярная звезда и яркий как полуденное солнце, наш Путеводный Свет – Божественная Милость Шри Гуру Дэва Маха Йогираджа Свами Брахмананды Сарасвати Махараджа – самого прославленного в плеяде Джагад Гуру Шанкарачарий.
Наш Путеводный Свет – небесный Свет “Наивысшего”, свет Божественного Сияния, “Воплощения Веданты”, чистый, ясный, вечно направляющий свет “воплощения Санатхана Дхармы”. Наш Путеводный Свет – это свет совершенства, исходивший от этого “персонифицированного Божественного Начала” и распространявшийся в атмосфере земли и небес, чтобы поддерживать свет на пути во все времена, чтобы направлять человека к Богу в небесах и Бога к людям на земле – чтобы возвысить их. Наш Путеводный Свет – это Универсальная любящая Доброта “Проявленной Божественности”, чей даршан был одним решением всех жизненных невзгод, а теперь эти воспоминания стали единственным средством от всех неприятностей и страданий в жизни.
Он один излучал новизну, непревзойденное божественное величие. То, как Он сидел, стоял и ложился, Его королевская поступь, Его движения и Его тишина в самадхи, – всё это было вдохновением и радостью для всех и каждого, имеющего глаза – чтобы видеть, и удачу – чтобы получить этот опыт. Когда он сидел, Его поза притягивала и вдохновляла тех, чьи взгляды падали на Него, и возвышала умы и сердца, попадавшие в божественную ауру Его милосердия. Поза, в которой он сидел, была образцовой сидячей позой совершенного Йоги, а когда он шел… О! это было зрелище, которым наслаждаются цари и которое Боги лелеют на земле. Таким было совершенство Его Личности, каждый аспект которой был вдохновением для всех и каждого.
Слова, которые сходили с Его уст, насыщали атмосферу вибрациями святости и божественности. Каждое слово, произнесенное им, очаровывало слух и покоряло сердце. Очарование Его голоса превосходило мелодию музыки. Музыка в исполнении лучшего музыканта мира не смогла бы принести такое удовольствие, как Его простые слова, очаровывающие и ребенка, и старика. Всё, что он говорил, слушали и воспринимали с неделимым вниманием все и каждый. Его шевелящиеся губы были единственной точкой, на которую были направлены глаза тех, кто собирался на Его вечерние лекции. Завороженно сидела аудитория – с очарованными умами и сердцами – в Его присутствии. Его окружала атмосфера всеобщей радости. Это была Анандам, вибрирующая вокруг Брахманандам – (это был “обусловленный Брахманандам”, обусловленный трансцендентный Брахманандам). Когда Его слова наполняли пространство вибрациями радости, вся атмосфера насыщалась восторгом, как будто волны стихали в спокойном океане Вездесущей Анандам: Неподвижное было движимо “Выражением Невыразимого”.
Именно грандиозность этого совершенства внутренней и внешней составляющих личности Гуру Дэва притягивала глаза и сердца возвышенных и сведущих пандитов Бхараты и заставила их украсить свои познания поиском подходящего описания для невыразимой Божественности. Описание было найдено в словах “Ананта Шри Вибхушит”, что означает “украшенный вечно неизменным неизмеримым величием”. Это выражение на санскрите, которое было использовано впервые за всю историю Индии – чтобы синтезировать его Величие.
Что касается английского языка, его последователи чувствовали, что выражение “Его Святейшество” не давало адекватного описания этого персонифицированного Божественного Сияния; поэтому использовалось новое выражение – “Его Божественность”. С таким уникальным благоговением перед обновленным и более полным величием, трансцендирующим великолепие выражений былых времен, почиталось святое имя Гуру Дэва – живого выражения Реальности, описанной в Упанишадах, воплощения трансцендентной Божественности.
Он был Маха Йогираджем в семье Йогов Индии, и “Гнани” считали Его персонификацией Брахманандам, живым воплощением “Пурнамадах Пурнамидам”. Божественный свет, исходящий от Его сияющей личности, раскрывал истину “Пурнамидам” (этот проявленный Брахман есть пурна), а Его Сахаджа-Самадхи подтверждало истинность обоих – и “Пурнамадах”, и “Пурнамидам”. Совершенство этого великого духовного Учителя вызвало религиозное и духовное возрождение в Северной Индии и всюду, где он побывал.
Великая Гордость Индии в детстве был “Раджарамой”. Он был любимцем своей большой семьи, его лелеяли как “восходящее солнце” в общине Мишра Брахманов деревни Гана, рядом с Айодхьей в Уттарпрадеше. Он родился на Маргаширш Шукла 10 Самват 1928 (в декабре 1871 года) в обеспеченной семье, но час рождения призывал его предпочесть образ жизни отшельника, а не мирянина.
В нежном девятилетнем возрасте, когда другие дети мира были заняты в основном играми, в нем созрела идея отречения; и после продолжительных и глубоких размышлений он убедился в тщетности и мимолетности мирских удовольствий. Так рано он пришел к пониманию того, что настоящее и непреходящее счастье невозможно без реализации Божественного. Радости и удовольствия, обретаемые в проявленном мире, – это лишь тени и замутненные отражения того идеального счастья и блаженства, которые находятся не где-то далеко от человека, а обитают в его собственном сердце, окутанные темными тучами невежества и иллюзии. Едва ему исполнилось девять лет, он покинул дом и пошел в Гималаи в поисках Бога, Света, который рассеивает огромную тьму в человеческом уме – тьму, которая стоит между человеком и внутренним Просветлением.
Во время поисков совершенного духовного наставника он встречался со многими учителями и успешными новичками, но ни один из них не соответствовал тому идеалу, который он установил для себя. Он желал, чтобы его духовный учитель не только обладал глубокими философскими познаниями, но также и достиг реализации; также он желал, чтобы его Учитель соблюдал пожизненный целибат: наверно, это вполне естественное и законное желание ученика, который сам решил придерживаться этого высокого жизненного идеала.
В современном мире найти личность, сочетающую в себе эти три условия, трудно, если вообще возможно, поэтому юному искателю истины пришлось много и долго странствовать, прежде чем он достиг цели своих поисков. После примерно пяти лет путешествий по Гималаям он пришел в поселок Уттар-Каши. В этой “долине святых”, в маленьком и уединенном гималайском жилище отшельника пребывал в те дни великий духовный учитель Свами Кришнананд Сарасвати Махарадж – мудрец, обладавший глубокими философскими познаниями, олицетворяющий редкое и совершенное сочетание теории и практики, знания и реализации.
И юный аскет вверил себя этой реализованной душе, чтобы стать посвященным в те таинственные духовные сферы, чьи ключевые практики получают не из книг и трактатов, а только от совершенных духовных учителей, которые передают эти совершенно секретные практики от сердца к сердцу.
Спустя некоторое время с позволения и по распоряжению своего учителя он вошел в пещеру в Уттар-Каши с решением не выходить оттуда до тех пор, пока не познает Наивысший Свет. Его желание обрести Высшее знание было не просто идеалом или намерением: это была огромная, несгибаемая решимость, пылавшая подобно огню в его сердце. Она пронизывала каждую частицу его бытия и не давала ему передохнуть или остановиться, пока не будет достигнута полная реализация Вечного Блаженства.
Вскоре он достиг Необжигающего, Бездымного Сияния своего Я и постиг Божественную Истину, Окончательную Высшую Реальность – Сатчитанандам.
Величайшим достижением святого является сама его жизнь – величественное здание реализованной жизни в духе Упанишад, которое выстраивается в условиях строгой дисциплины и искреннего поиска истины. Чтобы понять этот внутренний мир нужно приближаться к таким реализованным душам с открытым и восприимчивым умом и постараться увидеть великую внутреннюю жизнь, которая лежит в основе их явленной физической формы жизни.
В возрасте 34 лет он был посвящен в Саньясу своим Учителем, а затем снова вернулся к Благословенному Уединению, к полному Блаженству. В этот раз он не пошел в Гималаи, а направился в Амаракантак – к истоку священной реки Нармады.
Большую часть своей жизни он провел в тихих уединенных местах, там, где обитают львы и леопарды, в скрытых пещерах и непроходимых лесах, где даже полуденное солнце “злится и ворчит” в тщетных попытках рассеять темноту, которая, можно сказать, имеет вечную обитель в этих безлюдных и удаленных районах Виндхъягирис и Амаркантхас.
Он был вне поля зрения людей, но был ярко отмечен в глазах судьбы страны. Более 150 лет свет Джйотирматха был потухшим, и у Северной Индии не было Дхармачаръи, направляющего религиозные и духовные судьбы людей. И здесь же сиял яркий свет духовной славы, щедро украшенный совершенной дисциплиной Санатана Дхармы; но он был сокрыт в пещерах и долинах, в густых лесах и горах центральной Индии, как будто благословенное уединение придавало правильную форму, “полировало” эту личность, которая осветит религиозную и духовную тьму, охватившую страну, – посредством Вспышки самого Своего присутствия.
Потребовалось много времени, двадцать лет, чтобы уговорить его выйти из своего одиночества и взойти на священный престол Шанкарачаръи Джйотирматха в Бадаркашрамам. В возрасте 72 лет, в 1941 году – знаменательное время в политической и религиозной истории Индии – он стал Шанкарачарьей Джйотирматха, и это стало поворотным моментом в судьбе народа. С Его Божественной Благодатью взошла политическая свобода страны, и д-р Раджендра Прасад – первый Президент Индийского Союза – относился к нему с благоговением.
Его принцип Дхарма-прачар был всеохватывающим. Всем Он давал вдохновение, каждый возвышался в своей религиозной, добродетельной, нравственной и духовной жизни. Никогда Он не был лидером какой-то одной партии. Все партии находили в Нем общего лидера. Все различия и разногласия разных каст, вероисповеданий и “сампрадай” растворялись в Его присутствии, и каждая партия чувствовала, что является нитью в ткани общества, и что все эти нити составляют ткань и ни одну из них невозможно удалить с пользой. Такова была Его универсальность, всеохватывающая природа.
Уникальный принцип этого Великого мудреца, который полностью отличал его от других живших тогда святых, состоял в том, что он не принимал деньги в качестве дара от своих посетителей и последователей. Он вел все дела крупнейшей религиозной структуры Северной Индии за свой счет, и источники этого были известны только ему самому.
Вся его личность источала безмятежный аромат духовности. Его лицо лучилось тем редким светом, в котором сочетаются любовь, сила, безмятежность и уверенность в себе; такое состояние достигается только вследствие праведной жизни и Божественной реализации. Его Даршан вызывал в людях ощущение, как будто один из древних Махариши, прославленных в Упанишадах, снова принял человеческую форму, и что стоит вести благочестивую жизнь и стремиться к реализации Божественного.
Его духовные наставления просты и понятны и попадают прямо в ваше сердце. Он строго придерживался пути внутреннего развития, установленного системами индийской философии и этики, и никогда не выступал против, а всегда твердо поддерживал истины и принципы, содержащиеся в Ведической Дхарме.
Он находился на вершине человеческого развития и действовал так, как могут действовать лишь достигшие Дживан-Мукти под мощным влиянием “прарабдхи”. В отношении самого себя он позволял всему идти так, как предназначено десницей судьбы, но Его последователи много раз испытывали перемены в фортуне – своей и других людей. Известно бесчисленное количество случаев, когда в силу Его Дхъянам с Его последователями происходили чудеса, внутренний мир преображался, и материалистические железные сердца становились духовными сердцами из золота.
Ход времени неумолим, и Проявленное соединилось со свои источником, непроявленным, и теперь “Брахма Лина Брахманандам” обнаруживается в сердцах Его последователей как волны Брахманандам. Он покинул Свою бренную оболочку, но оставил нескольких других в бренной оболочке, чтобы держать зажженным свет Его благодати и передавать светоч Его учения из рук в руки в течение всех грядущих тысячелетий.
Jaya GuruDeva
