Тихим шелестом шагов по Подолу. Гулкое эхо. Пусто. Осенняя шапка листьев на крышах. Сбивается дыхание, мелькают огоньки. Где-то тут есть старый дом без жильцов, одинокий старый призрак. Там гудят голоса прошлого. Там на стенах рисуют узоры время и свет противоположных окон. Там нет чувств а только разбитая посуда и осколки чьих-то жизней. Там есть длинные узкие лестницы, прогибающиеся от шагов и трещащие болью старости. От их стонов становится страшно и приходится останавливаться, с каждым шагом вслушиваясь в ощущения.

Остановка первая: прошлое

Если очень постараться, то можно найти свидетельства жизни этого дома. По обрывкам газет, по царапинам на полу и зарубкам на дверных косяках. Тут росли и и играли дети, тут решались чьи-то судьбы, тут плакали и смеялись, верили и любили, тут били посуду и рвали письма в клочья. Старые фотографии, пожелтевшие, улыбчивы лица, да, тогда совсем не умели позировать. Тут отбивали такт ходики, ставшие семейной реликвией. Целы ли они теперь? Мы совсем не умеем ценить старые вещи.....

Перекидной календарь, остановившейся на дате "Х". Там карандашиком помеченные дни рождения и дни смерти. Там красным отмечены совсем другие праздники, а на полях написанные цитаты давно ушедших людей, теперь уже не кумиров и не лидеров.

Пальцы судорожно скользят по лестничным перилам. Там наверху слышан голос скрипки. Да. Там жила муза. Там пили чай из нарядных чашек с позолотой, с огромным семейным яблочным пирогом. Там была огромная гостинная с круглым столом и абажуром. Тяжелые портьеры и кисточки на чехлах. И пела скрипка. Всегда. Когда ночь опускалсь на город и засыпали в колыбельках дети, она начинала свою грустную песню и неслась сквозь открытые окна по притихшему уставшему Киеву, туда ввысь, по узеньким дорожкам, по укромным улочкам, мимо дворников и фонарей, мимо одиноких прохожих, туда.......

А потом она стремительно бросится вниз, на самой высокой ноте, словно птица, сложив крылья, отдастся воле ветра и закончится в месте, где вольяжно раскинулся Днепр и где когда-то будут мосты и город, уже совсем другой.

Остановка вторая: настоящее

Хорошо бы забраться в уютное кресло с ногами и закончиться на этой музыке. Просто уснуть и знать, что все здесь так и останется. Этот город и дом, эта гостиная и эта скрипка. Чтобы не сжимались руки в кулаки от мысли. Что все это всего лишь "было". И умерло как все умерает. И что пыльные портьеры впопыхах срывались, что падали книги, ломались стулья. И осколки, обрывки, остатки уже не были ценным, добрым милым сокровищем, а становились лишним грузом. Где все эти люди? Где их уютные плсиделки и томные разговоры, где времена стихов и романсов, где дети этих старых домов, где культ семьи и культ родителей?

Остановка третья: будущее

Я хожу по дому и разбрасываю добро. Оно в виде тоски и понимания, зависти и грусти. У нас не будет таких домов и таких жизней, у нас уже давно нет гостиных с самоварами и дубовых буфетов с парадной посудой. Наши дома напичканы техникой и мы разучились мечтать под музыку настоящей скрипки.

С подоконника виден спящий город. Тут особенно тихо и капли дождя тут отражаются в фонарях, тут можно считать звезы, сидя на широких крышах и можно часами дышать настоящим городом. Где-то вдалеке стоит мощный выставочный центр. Культ настоящего - бетон и стекло. Отражение действительности. Старый дом засыпает на ладонях города. В мечтах и снах я хожу по нему полноправной хозяйкой и чешу за ушком пушистого кота. Я слышу скрипку и плыву вместе с ней по тому самому, родному и близкому городу, который уверенно и бысто идет в будущее, так просто сметающему на своем пути истинное доброе и такое подходящее ему по духу.

Natalka, 2003
natalka.livejournal.com