январь-февраль 2002
В парке - тепло и тихо. Заснеженные аллеи пустынны и грустны. Деревья, укутавшись в снежные шали, дремлют над замерзшим озером. Воробьи, резвясь на ветках, шумно сбрасывают на землю хлопья снежных покрывал. И деревья, по-старчески кряхтя, недовольно косятся на неугомонных соседей.
Хорошо зимой в парке. Можно побродить по безлюдным тропкам, улетая далеко в своих грезах, когда никто не спугнет робкую гостью-мечту, готовую броситься наутек от звука чужого голоса. Я часто приходила сюда раньше, наслаждаясь сладким томлением одиночества. Я курила, сидя на скамейке, физически ощущая рядом свою верную спутницу тех памятных лет, мечтала, как в детстве, о сказочной жизни, которая никогда не наступит. А одиночество, запустив острые коготки в моё сердце, медленно, по ниточке, вытягивало из меня жизнь, которую я так любила, и которую безвольно отдала на растерзание человеку, которому верила, которого любила, который был моей жизнью, который меня предал.
Теперь всё изменилось. Я пришла в парк со своей маленькой дочуркой, мирно посапывающей в коляске. Моё крохотное счастье спит, сосредоточенно чмокая пустышкой, даже не подозревая о том, сколько радости доставляет мне одним лишь своим существованием.
Чтобы не разбудить её, я включаю музыку в плеере: Земфира, "П.М.М.Л." ["Прости меня, моя любовь" -- Прим.ред.]
Так часто бывает: когда сделать решительный шаг не хватает смелости, совершенно случайно возникает что-то, что принимаешь за знак свыше, указывающий на правильный путь. И вот ты, окрыленный, мчишься по указанному пути, сбросив с себя груз ответственности за принятие решения. И знак свыше считаешь гарантией того, что всё делаешь правильно, и что всё будет хорошо. Но в итоге всё равно придётся остановиться еще раз у самого порога. Оглянуться назад, и понять для себя: правильно ли ты поступил. И отпустить всё то, что происходило с тобой до того, как ты подошел к порогу.
Моя судьба сложилась так, что я должна была выбрать между любовью и чувством долга за данное мной слово. Любовь пришла в моё сердце, когда я не могла больше выносить жестокость, лицемерие и одиночество, терзающее мою душу. Я встретила своего Принца тогда, когда человек, с которым жизнь связала меня узами брака, стал для меня жестоким тюремщиком, похитившим у меня мою жизнь. По чистой случайности попал мне тогда в руки концерт Земфиры, который сейчас звучал в моих наушниках. И в её песнях я услышала о всех своих переживаниях и размышлениях, я увидела выход. Она подбадривала меня на пути из мрака, окутавшего меня в день знакомства с человеком, ставшим впоследствии моим ненавистным супругом.
Есть люди, которые в состоянии принять правильное решение, но не в силах довести начатое дело до конца. И именно тогда им посылается знак, указывающий на правильный путь. И тогда достаточно протянуть руку, и дверь навстречу свету отворится. Но нужно еще найти в себе силы следовать за этим указателем. И нужно иметь большое сердце, чтобы развеять мрак, оставленный там, за дверью, чтобы путь, по которому ты последуешь, был светел впереди и позади тебя.
Для того чтобы понять всё это, решиться и сделать этот шаг мне понадобилось долгих четыре года. Четыре года страданий и страха, позора и унижений. Я причинила боль не только себе, но и близким людям. Сейчас, оглядываясь назад, я вижу глупость многих моих поступков, но одно неоспоримо: то, через что довелось пройти моему сердцу, научило меня ценить то, что я имею сейчас. И я благодарю Всевышнего за каждый прожитый мною день в окружении моей маленькой семьи: любимого мужа и дочери.
Всё начиналось по обычному сценарию. Мы были в одной компании, он был скандально знаменит и необыкновенно популярен, я была новенькой, всех заинтриговавшей своим появлением симпатичной кокетливой скромницей. Он, предварительно нагрубив мне, стал рассыпаться в извинениях, когда кто-то шепнул мне на ухо, что недавно с ним случилась трагическая история. Чувство нерастраченной жалости нашло себе выход из моей нежной груди и было принято удивительно благосклонно и, как мне показалось позже, словно по команде "служить". Он поднялся на задние лапки, высунул язычок и лизнул мне руку. Я растаяла. Слёзы умиления затуманили мне глаза, жалость затопила сердце, гордость собой усыпила бдительность. Мои мысли и мечты в то время имели явный розовый оттенок в смысле полнейшей моей неприспособленности к жизни. Я любила всех вокруг, всем доверяла и была уверена в полнейшей взаимности. Меня не била жизнь, у меня не было врагов, а случайные предательства подруг я списывала на их легкомыслие. Удивительно ли то, что мой новый знакомый из достаточно несимпатичной заурядности превратился в моих глазах в ясноглазого, широкоплечего красавца с искрометным чувством юмора и академическим складом ума. Только в моих глазах, спешу заметить. Моя любовь сделала из него гордого собой хозяина положения и моего господина. В его глазах, конечно. Умиляясь собственной способностью к самопожертвованию, закусив свою гордость, я помогала ему затаптывать ногами в грязь мою бывшую когда-то светлой личность, улыбаясь при этом по-матерински снисходительной улыбкой. А на просьбы, укоры и уговоры друзей я убеждала их и себя, что это - любовь. И верил в это только один человек - тот, на кого моё светлое чувство было направлено.
И когда впервые в моей жизни он поднял на меня руку, я брела по снегу, глотая слёзы, и думала, что жизнь кончена. Я уверяла себя в том, что любовь разлетелась на острые осколки в тот момент, когда он ударил меня головой о стену. Я думала, что любовь утонула в звериной ненависти, которую я увидела в его глазах. Было темно, город спал, с неба сыпал колючий снег, погребая под белым покрывалом моё кровоточащее сердце.
На следующий вечер я сидела перед ним за столиком в кафе, и слушала его трагическую историю прошлой жизни. Ему не везло с женщинами. Всё попадались то гулящие, то выходили замуж за его друзей. И только я - свет в окне. И если моё окно погаснет, его жизнь кончится в расцвете его творческих сил, на пике еще не начавшейся карьеры. И я, угадайте? Да, я растаяла. Но именно тогда я поняла, что никакой любви нет. Есть жалость, снисхождение, желание не быть одной. И я смирилась. И, не видя иного выхода, согласилась выйти за него замуж.
Когда через месяц я привычно уже брела в темноте, по аллее, усыпанной серым снегом, сквозь слёзы проклиная своего мучителя, меня остановил какой-то парень. Он предложил познакомиться, но, увидев мои слёзы, извинился. Мне было так больно терпеть эти острые осколки моей любви, царапающие мою душу! Парень привел меня к себе домой, угостил меня шампанским. Я напилась и сквозь рыдания изложила случайному знакомому свою позицию относительно наличия любви в этом мире. Мы проговорили с ним пол-ночи. Между нами ничего не было, да и не могло быть. Я была до мозга костей верна своему будущему мужу. Не из любви. Мне было жаль ранить его своей изменой. На прощание мой новый знакомый сказал, что человек, за которого я собираюсь выйти замуж, слепой дурак. Что я не буду счастлива. И что мне не стоит связывать с ним свою жизнь. Но цепочка моей жизни уже тогда ускользнула из моих рук. Он уже говорил с моими родителями, уже было подано заявление, уже приготовления в свадьбе шли полным ходом. Не могу сказать, что я не хотела этой свадьбы. Я хотела, чтоб ему было хорошо. И я готовилась стать хорошей женой, добровольно одев себе на шею тяжелое ярмо брака.
Раскаяние за мою бесхарактерность не заставило себя долго ждать. За неделю до свадьбы я заболела. У меня была температура под сорок, я потеряла голос и не вставала с постели. Мой жених ни разу не наведался. Заскочил вечером накануне свадьбы обговорить детали предстоящего торжества и умчался - спешил. На мальчишник.
Свою первую брачную ночь я провела в слезах, под храп своего пьяного в стельку молодого супруга.
Он не видел необходимости тратить на меня свой досуг, не расставался со своими холостяцкими привычками, и виделись мы с ним в лучшем случае в выходные по утрам. Всё остальное время он был на работе, с друзьями, пьян и независим. Однажды, когда я предложила прогуляться в парке, он упрекнул меня, что я делаю из него подкаблучника. Я перестала стучаться в эту глухую стену. И со временем такое положение дел начало меня устраивать. И я не придумала ничего лучшего, чем смириться с такой жизнью. Для меня по сей день это загадка, но я просто не видела другого выхода.
Меньше, чем через пол года после свадьбы мне был преподан еще один урок. Мы уехали с друзьями на дачу, и я засиделась немного дольше, чем мой быстро напившийся супруг. Мне было весело с этими людьми - мы пели, смеялись, шутили. Когда я зашла комнату, где нас устроили на ночь хозяева, меня встретил сокрушительный удар в голову. Я отлетела к кровати и больно ударилась. Я еще не успела сосчитать всех искр, что закружились у меня перед глазами, как получила еще несколько ударов по лицу, в грудь и живот. Вскоре я перестала закрываться. Кажется, он бил меня и ногами. Когда он выдохся, то бросил меня на кровать и сам свалился рядом, сразу же уснул. Я пошла к реке, умылась, и остаток ночи просидела на пороге. Вернулась в комнату утром, боясь репрессий по поводу своего ночного отсутствия. Проснувшись, он взглянул на мою окровавленную подушку, мягко прикоснулся к моему плечу, разворачивая к себе. Рассмотрев меня, он сокрушенно вздохнул и молча ушел лечить похмелье. Тогда я не ушла от него, потому что мне стыдно было признаться родителям в том, что я ошиблась в выборе спутника жизни. И потому что он убедил меня в том, что я сама виновата. Не нужно было засиживаться с друзьями.
Мне пришлось привыкать к побоям. Постепенно страх стал основным звеном в цепи, удерживающей меня в браке.
Через год я начала делать попытки освободиться от него, но всякий раз на моем пути вырастали преграды, одна другой круче. И всё, что мне нужно было - это чьи-то понимающие руки, протянутые мне навстречу. Но таковых не было, и мой муж надежно держал меня крепкими узами брака, пропитанного алкогольными парами. Он унижал меня при друзьях, при моих родителях и сослуживцах. Он бил меня на улице, дома, издевался над моими привычками, высмеивал мечты. Я устала бояться его, плакать от унижения и бессилия. Он целовал мне ноги, ползал передо мной на коленях и молил остаться с ним. Я устала бесконечно жалеть и прощать. Я презирала и ненавидела этого человека.
Я научилась жить в одиночестве. Я радовалась тому, что он поздно приходит, пропадает на работе или у друзей. Я уходила в парк по выходным, наедине с книгой мечтая, как в детстве, о романтических свиданиях и тихом счастье. Я больше не верила ни в романтику, ни в счастье, ни в любовь. Я хотела покончить с этим, и однажды поднялась на крышу высотного дома. Я стояла на краю, раскинув руки, подставив лицо ветру, и кричала облакам, что я хочу быть одной из них. Сквозь слёзы я смотрела вниз, на ненавистный мне город, и проклинала тот день, все те дни, когда дверь из черного мрака была приоткрыта, а я не находила в себе сил дотянуться до неё, чтобы распахнуть, лишь слегка подтолкнув. К счастью, я не сделала тогда шаг вперёд.
Долгих два с половиной года я не могла решиться. Но постепенно я поняла, что нет на свете вещей, которых ты не в силах изменить. Всё, что требуется - сказать правду себе самой. Я стала перед зеркалом, и увидела в нём красивое, светлое лицо, блестящие озорством глаза, задорную улыбку. Я была, без сомнения, молода и красива. Я была материально обеспечена. У меня была профессия, работа, знания и опыт. Я могла жить одна - свободная и независимая. Я была одинока. Но у меня появилось стремление всё изменить. День за днём я лелеяла в себе уверенность в собственных силах и ненависть к человеку, державшему меня под замком моей собственной трусости и бесхарактерности. Я гордо подняла голову и выпрямила спину. Я начала ловить на себе взгляды проходящих мужчин, сотрудники стали проявлять ко мне повышенный интерес и чрезмерную заботу. Я сказала себе, что хочу найти выход. И попросила у Всевышнего помощи, раз уж на земле никто не хотел протянуть мне руку.
И мой муж, о чудо, изменился! Он, как побитая собачонка, что "служила" мне в начале нашего знакомства, стал крутиться у моих ног, поджав хвостик. И как же я ненавидела его за это! Он давил на те мои принципы, которые безжалостно высмеивал совсем недавно: мою жалость, совесть и любовь к ближнему. И я начала сдаваться. Опять таять.
Так получилось, что он уехал в отпуск без меня. Я была просто счастлива от перспективы не видеть его две недели, а он звонил каждый день, говорил, что любит, что с нетерпением ждет встречи. И я начала скучать за ним. Я с нежностью думала о нём, разглядывая его фотографии. Я с нетерпением ждала его приезда. Он позвонил за день до своего возвращения и сказал, что задерживается. А когда я разочарованно попыталась уточнить причину, наговорил мне кучу гадостей. Не выслушав всех его грубостей, я бросила трубку.
Не проронив и слезинки, я сидела на полу своей спальни и думала о том, что люди не меняются. Я поняла, что Всевышний всерьез взялся за исполнение моей просьбы и, став на колени, поблагодарила Его за науку.
Я больше не ждала возвращения своего мужа, я хотела просить его о разводе. И от скуки записалась в секцию восточных единоборств. И на всякий случай тоже.
Всю неделю говорили о том, что ты должен вот-вот появиться. С нетерпением ожидая загадочного незнакомца, я наслаждалась полной пустотой в сердце. Приняв решение о разводе, я спокойно ждала, когда, наконец, стану свободной.
Было занятие по медитации, когда дверь со скрипом отворилась. Я приоткрыла один глаз и увидела тебя, шествующего на носочках через весь зал, мимо стройного ряда моих одногрупников.
У меня не получился ни один прием. Я так смущалась взгляда твоих голубых глаз, что чувствовала себя полной неумёхой, хотя до твоего прихода уже начала делать успехи в постижении сложной науки перемещений, контролей и захватов. Ты был так красив, что у меня перехватывало дыхание всякий раз, когда наши взгляды встречались. Я мечтала о тебе, как в детстве мечтала о своей Первой Любви. Я представляла себе, как мы разговариваем, смеемся, танцуем. Но серьезности в этих грезах было не больше, чем в моих детских мечтах. Я была всё еще замужем. Да и ты - женат.
Первым делом после возвращения мужа я попросила развода. Стоит ли говорить, что он воспринял эту новость без особого энтузиазма. Мои надежды рухнули, подрубленные его каменным "нет!". И я, в тихой грусти, продолжала мечтать о своем принце, задыхаясь от безысходности.
Ты отвозил меня домой с тренировок, мы скрывались от всех - от моего мужа, твоей жены, родителей и знакомых. Между нами незаметно начиналось что-то, и мы оба боялись себе в этом признаться. Мы ехали с тобой по темной аллее, и ты спросил, почему я грущу, и как меня развеселить. Я сказала "станцуй мне", на что ты ответил, что не танцуешь, но знаешь компромисс. Ты остановил машину, сделал громче радио, и, открыв дверь, протянул мне руку. Ты сказал: "Мы станцуем вместе".
Танцевать мы тогда не стали, но именно в тот вечер ты закружил меня в прекрасном вальсе Любви, пропитанном романтикой и счастьем. Ты показал мне другую сторону отношений между мужчиной и женщиной - ту сторону, с существованием которой мой супруг не мог смириться, и в отсутствии которой убеждал меня всю жизнь. Ты был нежен, заботлив и внимателен. Ты слушал меня. Мы много разговаривали - ни о чем и обо всём. У нас были общие интересы, желания и мечты. После недели нашего знакомства я была уверена, что знаю тебя всю жизнь. Ты занял собой всё моё сердце без остатка. Я не могла не быть с тобой.
Ты снился мне каждую ночь до нашего знакомства, а после нашей встречи я стала грезить тобой наяву. С твоим именем я просыпалась, и засыпала, глядя на листок из блокнота, где ты своей рукой написал телефон. Я была счастлива. Когда мы встречались, я тонула в твоих глазах, твоих руках, звуке твоего голоса.
Мы брели с тобой по заснеженному парку, и разговаривали. Мы встречались уже несколько месяцев, и ты стал настолько смел, что попросил разрешения взять меня за руку. Какой большой, сильной и нежной была твоя рука! Я уже не слушала тебя, я стала такой маленькой, что полностью уместилась в твоей ладони, чтобы ты отогрел мою истерзанную душу, залечил искалеченное сердце. Я никогда не испытывала таких чувств. Ты первый подарил мне радость прикосновения, научил чувствовать того, кто с тобой рядом.
За окном машины тихо падал снег. Было темно, и мы с тобой были одни в этом слепом городе. Тихо играла музыка, и мы держались за руки, вглядываясь в звездное небо.
Ты целовал мои пальцы, ладони, кисти рук. Я таяла под твоим горячим дыханием, растворялась в неземном блаженстве, что приносили твои поцелуи. И когда наши губы впервые встретились, я утонула в водовороте страсти, захлестнувшей нас обоих. Я вышла из машины, оттолкнув тебя. Я обвиняла тебя в легкомыслии, я говорила, что между нами ничего не должно быть. Что мы должны быть осторожнее, и что мы больше не должны видеться. Я попросту испугалась своих чувств. Когда ты целовал меня, вся моя прежняя жизнь умерла на твоих губах. Я поняла, что люблю тебя, хочу быть с тобой, твоей, для тебя. Ты чувствовал то же самое. Мы говорили одинаковые слова, мы мечтали об одном и том же. Мы любили Одной Любовью. Но ты шел навстречу мне, а я стояла на месте, не решаясь сделать даже первый шаг. Ты уже был свободен. А я - всё еще была с другим.
Конечно, мой муж подозревал что-то. Я не могла быть осторожной. Я привыкла быть откровенной и открытой в своих чувствах. Я называла его твоим именем, и улыбалась тебе в своих мыслях. Муж хорошо знал меня, и он боялся потерять меня так же, как я боялась расстаться с тобой хоть на секунду. Он понял всё, и тогда состоялся наш с ним разговор. Он долго говорил, умолял, угрожал, плакал и молил о жалости. Он был настойчив и твёрд в своих уговорах. Он сказал, что у наших с тобой отношений нет будущего, и я сдалась. Я рыдала, и сквозь слёзы шептала твоё имя. Я просила тебя простить мне мою слабость, мою любовь к тебе. Простить надежду, которой не суждено было стать реальностью. Он убедил меня в том, что мы связаны с ним навеки. Что мне не вырваться. Что я буду с ним - живой или мёртвой. Он угрожал и тебе. И я смирилась. Я ненавидела его, но я осталась с ним.
Любимый, как вымолить мне прощения за ту боль, что я тебе причинила? Сама я себе не прощу никогда. Я говорила тебе такие жестокие слова, что чувствовала на своих губах привкус яда. А ты молча слушал, терпеливо ожидая, когда я выскажусь. Ты не плакал и не молил о милости: ты был горд, и я уважала твою гордость. Ты был умён, и я преклонялась перед твоим умом. Ты дал мне время всё обдумать еще раз. Ты просто попросил еще одного разговора, но тогда я должна была сказать свои слова, а не те, что говорил мне мой муж.
Я шла по глубокому снегу к твоему дому. За одну ночь намело сугробы. Но светило солнце, ласковые лучи гладили моё лицо. Я шла к тебе просить прощения. Я шла рассказать тебе, что хочу быть с тобой, принадлежать тебе.
Ты понял всё по моему лицу. Ты обнял меня у порога, и я забыла все слова, что хотела сказать тебе. Я плакала, уткнувшись в твой свитер, вдыхая твой запах, и повторяла только, что люблю тебя.
Комната была залита молочно-белым светом утреннего снега, и ты нежно раздевал меня, утирая мои слезы. Ты подарил мне в эти несколько месяцев столько нежности, сколько я не узнала за всю свою жизнь. Я боготворила тебя. Ты, и только ты занимал все мои мысли. Ты был чудом, благословением, ангелом, посланным мне с небес. И ничто не могло остановить меня в желании быть с тобой.
Мы встречались каждый день - хоть на минутку, но мы должны были прикоснуться друг к другу. Мы всё еще были осторожны, но мой муж уже знал, что он не в силах что-то изменить.
И он решил сыграть реквием нашим отношениям - с присущей ему жестокостью и хладнокровием. Он препятствовал нашему разводу. Он выслеживал меня, угрожал и приводил в исполнение свои угрозы. Он обманывал меня, и забрасывал подарками. Он усыплял мою бдительность и нападал из-за угла. За несколько месяцев он искусно и методично довёл меня до изнеможения. Я ненавидела этого человека, не могла слышать его имени. И каждый раз при его появлении я задыхалась от бессильной ярости.
Я просила Всевышнего простить мне эту ненависть, это страшное чувство, что клокотало в моей груди. Несмотря на то, что мы давно уже были не в месте, я всегда ощущала его незримое присутствие. И это сводило меня с ума. Я не видела выхода, я не могла разорвать цепь, сковавшую меня с моим тюремщиком.
Избавление пришло неожиданно: просто я простила этому человеку всё зло, что он мне причинил.
И он отступил. Он больше не имел власти надо мной, потому что перестал для меня существовать. На месте, где была ненависть, осталась кровоточащая рана. Ноющая боль воспоминаний всё еще приходит ко мне, когда я остаюсь в одиночестве. Но эта рана больше не причиняет мне страданий.
Ты подарил мне столько счастья, сколько не могло уместиться в одном моём сердце. Тогда под моим сердцем забилось еще одно крохотное сердечко, и я поняла, что пришло спасение. Дитя нашей с тобой любви - воплощение нашей, одной на двоих, мечты. И это маленькое сердечко росло, делая нас с тобой единым целым. Наше маленькое чудо становилось больше с каждым днем, мы вместе радовались его первым толчкам, ты успокаивал его одним лишь прикосновением, когда маленькие ножки упирались изнутри в мой живот. Мы любили этого ребенка, дарили ему своё тепло и с нетерпением ждали его появления.
За окном опять выпал снег. Я держала у груди нашу крошечную дочку и рассказывала ей о чудесном снеге, что покрывает землю белым одеялом, о снеге, который устилает пушистыми снежинками путь к счастью. О миллиарде маленьких случайностей, ведущих нас к новой жизни.
Я благодарна тебе, любимый, за то, что ты был настолько твёрд в своем стремлении сделать меня счастливой, за те чудесные мгновения, что ты дарил мне тогда, за ощущение бесконечного счастья, которое не оставляет меня и сейчас. За маленькую дочурку, так похожую на тебя. За жизнь, которую ты вернул мне, не требуя ничего взамен. Я хочу быть всегда с тобой рядом, хочу любить тебя вечно.
Сейчас за окном - опять сугробы. Нашей крошке уже исполнился год. Я каждое утро нашептываю в её маленькие ушки признания в любви. Она еще этого не понимает, но очень любит смотреть на падающий снег, устилающий белым покрывалом мир, принадлежащий только нам троим.
© Natasha Maliuta
январь-февраль 2002