Старушки

Они сидели рядом - Радость, Грусть и Злость.

Худая, морщинистая Радость, в старомодном, аккуратном пальто, с тонким улыбающимся ртом. Живые карие глаза, блестящие и глубокие, притягивали взгляд, делая всё её лицо необычным и запоминающимся. Морщинки вокруг глаз, рта, на лбу оживляли вечную улыбку, блуждающую по её лицу.

Грусть, неопределенного возраста, в платке и выцветшем плаще, сидела, сжав пальцами ручки своей сумки, стоящей на её коленях, со скорбно сжатыми бесформенными губами с расплывшейся помадой. Уголки губ опускались вниз, и переходили в две глубоких морщины, выделявшие тяжелый подбородок. Тусклые глаза её безучастно взирали сквозь толпу, не выражая никаких эмоций. Взгляд её был направлен глубоко в себя, в свои грустные мысли ни о чём.

Толстая Злость, в затёртом рыжем пальто, теснила свою соседку локтями и недовольно сопела. Глубокие складки меж двух насупленных бровей, сморщенный крючковатый нос, опускавшийся на плотно сжатые в гримасе отвращения губы. Она поминутно вытирала рот замусоленным платком и противно шамкала губами.

Радость и Злость смотрели каждая в свое окно, на проносящуюся мимо них жизнь, замиравшую только на светофорах. Злость хмурилась, покачивала головой, иногда резко прижимала к животу сумку, подозрительно озираясь.

Радость, беспрестанно улыбаясь, медленно переводила отрешенный взгляд с предмета на предмет, ни на чем надолго не останавливаясь, мысленно пребывая, по-видимому, совсем не здесь. Руки её, не занятые ни сумкой, ни платком, спокойно лежали на коленях, дополняя картину умиротворения. Она была прекрасна, эта старушка. Её тонкое лицо, живые глаза, губы, сложенные в улыбку. Сеточка морщин рисовала на её лице только положительные эмоции. Я не могла оторвать взгляд от её замечательного лица, а она, словно не замечая моего пристального внимания, смотрела не то вдаль, не то прямо перед собой: Я рассматривала её тонкие пальцы с коротко остриженными аккуратными ногтями, спокойно лежащие на коленях, лишь изредка оживавшие, для того чтоб едва заметным движением потереться друг о друга. Она вся состояла из отдельно живущих членов, составляющих что-то одно, огромное, непостижимое, родное.

Старушка представляла собой резкий контраст своим случайными соседкам, в то время как они две заметно дополняли друг друга.

Трамвай остановился, открылись передо мной двери, и я бросила последний взгляд на поразившее меня лицо. Радость смотрела прямо мне в глаза, и лицо её светилось улыбкой. Я вышла, и трамвай унёс от меня удивительную старушку, чей теплый взгляд в то ненастное утро согрел моё сердце.

Любовь